Диверсионные подразделения Красной Армии

В конце 20-х гг. XX века высшее руководство СССР реально оценивало возможности РККА и понимало, что она серьезно отстает от армий развитых зарубежных стран качественно и количественно. Численность ВС советской державы в конце 20-х годов не превышало 500 тыс. человек. Такая численность армии снижала нагрузку на экономику молодого государства, большее же число военнослужащих тормозило бы развитие страны. Поэтому высшее военное руководство обратило свой взор на не традиционные методы ведения войны, такие как партизанский и диверсионный. Этому также послужили труды такого военного теоретика как Свечина, посвященные теории стратегической обороны. К его мнению прислушался тогдашний нарком обороны Фрунзе. На авансцену вышли диверсанты.

Согласно советской доктрине того времени, на западных границах создавалось предполье и линия укрепрайонов, которые должны были хоть на время, но приостановить  продвижение агрессора. Считалось, что партизанско-диверсионные операции в тылу противника, который уперся в цепочку УРов, способны ослабить или даже вовсе парализовать его действия. Тем более что свежий и удачный опыт ведения подобного рода войны имелся у одного из малочисленных друзей СССР в то время — Афганистана.

28 февраля 1919 года эмир Аманулла-хан провозгласил независимость своей страны, которую первой признала Советская Россия 27 марта 1919 г. РСФСР установила дипломатические отношения с южным соседом. И, несмотря на свои проблемы, Москва предоставила свою помощь Кабулу: один миллион рублей золотом, 5 тысяч винтовок и несколько самолетов. 6 мая 1919 года Англия начала третью Англо-афганскую войну. Британская армия имела внушительную группировку, состоящая из 340 тыс. солдат и офицеров, у Афганистана вооруженные силы насчитывали только 40 тыс. воинов. Несмотря на превосходство британцев в силах, они проиграли. Но победу афганцам над восьмикратно превосходящим противником принесла не только стойкость войск эмира, удерживавших перевалы, отделявшие тогда Афганистан от Британской Индии (а сейчас — от Пакистана), но и восстание пуштунских племен в тылу у колонизаторов. Поэтому британцы потерпели фиаско.

Согласно теории стратегической обороны в западных областях страны разворачивают подготовку будущих партизан. Создаются тайные базы партизанских отрядов, схроны с оружием, боеприпасами и не портящимися продуктами питания - пищевые концентраты, консервы и т.п. Постоянно проводятся партизанские учения. К примеру, на Украине прошли обучение более 3 тысяч партизанских командиров и специалистов. Началась интенсивная подготовка к действиям в тылу противника и специально отобранных военнослужащих, целых подразделений. Хотя накопление кадров для партизанской борьбы так и не прекращалось с момента окончания Гражданской войны. К 1932 году работали три школы, в которых готовили специалистов по партизанским операциям: две — IV (разведывательного) Управления Штаба РККА и одна — ОГПУ.

Егоров А.И.

Позже военные решили не ограничиваться одной «партизанщиной», решили все  централизовать. Исходя из этого, в январе 1934 года начальник Генерального штаба РККА Егоров А.И. (кстати, бывший царский полковник) издал директиву, требующую создать специальные диверсионные подразделения в Красной Армии. К началу 1935 года они были созданы и развернуты вдоль западной границы СССР, то есть вдоль границы с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей и Румынией.

Небольшая сноска. Некоторые историки и публицисты почему-то приписывают заслугу в организации диверсионных подразделений Михаилу Тухачевскому, но на самом деле все было не так. Ведь он принадлежал стану теории сокрушения. Поэтому он был принципиальным противником диверсионных подразделений. Что видно по его высказываниям в его трудах и статьях. Тухачевский иступлено доказывал недопустимость диверсионных действий. В своей статье «Война клопов» («Революция и война», 1923 год) он зло, но безосновательно высмеивает партизанско-диверсионные акции. Он написал, что они не могут быть основным способом ведения войны, но при этом даже не задумался о том, что их можно было сочетать с операциями регулярных частей РККА и это может дать хороший результат. Более того, в 1928 году в статье «Война как проблема вооруженной борьбы» будущий маршал вещает о «вредительской диверсионной деятельности» в глубоком тылу, подразумевая тем самым, что так поступает только «подлый враг», а для «передовой армии» и сознательных бойцов Красной Армии подобное недопустимо.

Продолжим дальше. В целях обеспечения секретности директива предписывала именовать такие подразделения «саперно-маскировочными взводами» и формировать их при саперных батальонах дивизий. В конце 1935 года взвода, численностью по 40 человек каждый, имелись уже во всех приграничных стрелковых и кавалерийских дивизиях РККА западных военных округов. Планировалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5-7 человек.

 Перед «саперно-маскировочными» взводами были поставлены следующие боевые задачи: 

- переход государственной границы пешим порядком (при ведении наступательных действий), с последующим проведением диверсионных операций, захват важных мостов и т.д.;

- укрытие на своей территории (в случае внезапной агрессии против СССР), с последующим выдвижением к тем объектам во вражеском тылу, которые будут им указаны командованием, а именно — начальником разведки дивизии. Выведение этих объектов из строя, дезорганизация работы тыловых структур вражеской армии, сеяние паники, развертывание партизанского движения.

Главной их задачей все же являлась  диверсия, разведывательные задачи ставились только как попутные. Радиосвязь с диверсантами не предусматривалась, допускалась передача информации в случае крайней необходимости с помощью связных.

Личный состав для взводов «маскировщиков» отбирался из числа комсомольцев, отслуживших в армии не менее двух лет, после тщательного изучения и проверки кандидатов компетентными органами. Предпочтение отдавалось тем из них, кто закончил среднюю школу (тогда были еще проблемы с образовательным уровнем населения), имел хорошее физическое развитие, владел обиходным немецким языком и положительно себя зарекомендовал во время срочной службы.

Затем в течение одного года бойцы обучались в составе взвода. Основной упор в обучении делали на огневой подготовке, минно-подрывном деле, тактике диверсионно-разведывательных действий, ориентировании и совершении маршей в условиях бездорожья. Большое внимание уделялось выработке у бойцов физической выносливости, а также тщательному изучению германской армии (организация, уставы, правила ношения формы одежды и знаков различия, вооружение, боевая техника, документы, карты). В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Главного разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.

После одного года службы в составе взвода диверсантов увольняли в запас и компактно расселяли в населенных пунктах вдоль западной границы. Там им находили работу, строили за счет государства дома или выделялись квартиры, выдавали в личное пользование домашний скот, даже перевозили на новое место жительства их семьи. В основном, их поселяли в селах, иногда — в маленьких городках, где на окраинах жители вели образ жизни, мало чем отличавшийся от сельского. В ближайших воинских частях для них хранилось вооружение и снаряжение (стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатка и средства взрывания, карты местности, сухие пайки, медикаменты).

На территории сопредельных государств (Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии) агенты разведуправления генштаба стали создавать опорные базы для «саперов-маскировщиков». Эти базы создавались только в сельской местности, на хуторах, хозяева которых симпатизировали Советскому Союзу и сотрудничали с советской разведкой. Хозяева таких хуторов хранили запас продовольствия для диверсантов, оружие, взрывчатку и средства взрывания иностранного производства (немецкого, польского, румынского и т.д.). Была отработана система паролей, явочных мест, взаимного опознания. Предполагалось, что в ходе боевых действий вооружение, снаряжение и продовольствие диверсантам будут также доставлять самолеты, сбрасывая груз на парашютах по сигналам с земли.

В 1936 году началась боевая обкатка наших диверсантов — Гражданская война в Испании. Кроме летчиков и танкистов туда были направлены наши специалисты по диверсионно-подрывной деятельности в тылу противника.

Старинов И.С.

Например, отряд партизан испанского капитана Доминго Унгрия, пользовался советами советского профессионального диверсанта Старинова И.С. Именно этот отряд стал основой для создания республиканского партизанского корпуса. За 10 месяцев, что в отряде находился Старинов, было совершено около 200 диверсий и засад, в результате которых  противник потерял более двух тысяч человек. Самой крупной операцией считается уничтожение в феврале 1937 г. под Кордобой поезда со штабом итальянской авиадивизии и марокканцами. Собственные потери составили за тот же период времени всего 14 человек — из них, одного убили в Валенсии анархисты, второго — свои при возвращении из тыла противника, третий погиб при установке мины, а 11 погибло в боях.

К весне 1938 года в составе корпуса имелось четыре дивизии по три бригады в каждой. Части корпуса продолжили партизанские действия и после падения Испанской республики, а затем главные силы перешли во Францию. Здесь они были интернированы. Другая часть испанских партизан во главе с Унгрия уплыли в Алжир и затем — в СССР.

Опыт испанской войны наглядно показал, что диверсионные подразделения необходимы и эффективны. Но к 1937 году в нашей стране были проведены такие мероприятия как коллективизация и индустриализация. В результате к этому времени Советский Союз стал одной из ведущих индустриальных держав мира. Краснознаменная усилилась как качественно так и количественно. В результате, советское высшее военное руководство отказалось от доктрины стратегической обороны и повернулось в сторону теории сокрушения, в свое время которую отстаивал Тухачевский М.Н. Советские маршалы решили, что при ведении наступательной войны с применением массы бронетехники, пехоты при поддержке многочисленной авиации и артиллерии, диверсионные подразделения в составе РККА особо-то и не нужны. Все саперно-маскировочные взводы были расформированы, курсы по подготовке командиров закрыты, опорные базы, как на своей территории, так и на территории сопредельных государств ликвидированы. Возможно, этому способствовал как арест Свечина А.А. так и маршала Егорова А.И. (оба расстреляны в 1938 году). Тут можно отметить, что Сталин трижды вычеркивал имя маршала Егорова из списков на арест, но на четвертый раз утвердил, не вычеркивая, но позже вычеркнул его из списка на расстрел, но через полгода его все же расстреляют.

В конечном остатке войну мы встретили, не имея штатных армейских диверсионных подразделений. В отличие от нас Вермахт широко и эффективно применял диверсионно-подрывную деятельность в оперативном тылу Красной Армии, что естественно также сказывалось на ходе боев. Не помогло и то, что за 1-2 недели до нападения, когда ее неизбежность уже ясно осознавалась не только РазведУправлением, но и разведывательными отделами армий западного направления, последние приступили к развертыванию внештатных разведывательно-диверсионных групп. Создали для них и пункты базирования с запасами оружия, продовольствия и снаряжения. На эти базы диверсанты направлялись непосредственно перед отступлением наших войск из соответствующих районов. Но в первые же дни связь практически со всеми наспех подготовленными внештатными группами оказалась утраченной. Каждая вторая группа погибла. Иного результата и не могло быть в тех тяжелых условиях, все же это была импровизация, а не системная работа. Продолжение следует...

Источники: "Диверсанты Красной Армии" Киселев Евгений